Что бы произошло, не распознай Джессика ложь доктора Юйэ? Зверь сидел бы сейчас за этим самым столом, мое иссохшее тело гнило бы у него под окнами, нашу дочь силой отдали бы в наложницы его порочному брату…

Но мы победили. Ловушка сработала. Харконнены пришли точно туда, где мы их ждали. Но они явились не одни — с ними были сардаукары. Наша победа висела на волоске. К утру Арракин лежал в руинах, но враг был разбит, и наш Дом выстоял.

Орден сестер наверняка знал о вмешательстве Императора. Если так, какую выгоду они получили, предупредив нас? А может, Джессика решила все рассказать вопреки их планам? Сделала ставку на нас?

Прошло восемь лет. Война идет крайне удачно. Атрейдесы и Харконнены уже исчерпали последние резервы. Они отчаянно ищут материалы, ресурсы, людей — все, что поможет им удержаться на плаву. Две угрозы низведены до уровня голодных попрошаек — и все это ценой одной локальной войны. Пряность продолжает поступать бесперебойно. Это все, что имеет значение.

В наших интересах сделать так, чтобы война продлилась как можно дольше, но я назначен арбитром смены и потому не могу регулярно покидать Арракис для личных встреч с Императором. Влияние — хрупкая вещь, его нужно постоянно укреплять, иначе оно угаснет. Я боюсь, что с каждой секундой моего отсутствия другие все ближе подбираются к трону. Пока я контролирую Арракис, я сохраняю благосклонность Императора; однако мы должны разыграть свои карты с умом.

Аристе здесь, на Арракисе. Как я и подозревал, тяга к пыльным, скучным руинам и обожаемому папаше оказалась сильнее здравого смысла. И теперь она якшается со всяким сбродом в дюнах. Просто прелестно. Пусть тешится иллюзией свободы, играет во фрименку. Все, что она будет видеть после победы в этой войне, — это стены моей спальни.

Тот факт, что она не прячется в Арракине, лишь облегчит нашу задачу. В нужный момент мы используем ее как разменную монету. Пусть Дом Харконнен и растратил ресурсы, наша безжалостность приносит плоды. Мы почти поставили Атрейдесов на колени. Они слишком слабы для этой планеты, которая пожирает их живьем.

Все дети когда-нибудь взрослеют. Клянусь, когда этот день настанет, Аристе пожалеет, что расторгла нашу помолвку. Никто не смеет унижать меня безнаказанно.