Ну, тут есть галька побольше, галька поменьше, шлифованные камни, грубый песок, да тонкий песок. Последний — мягкий, как детские сны. Диститент установить — раз плюнуть. Рэмзи всегда бахвалился, что лучше всего спит, когда скрывается от властей. Говорил, умеет находить самые мягкие участки с тонким песком. «Так сами фримены спят», — говорил. За ночь в такой постели Рэмзи высыпался лучше, чем какой-нибудь изнеженный аристократ на своей перине.

Но я лучше как-нибудь обойдусь. Спасибо-пожалуйста! Уж лучше на твердых камнях. Ну да, спина болит как проклятая, зато я все еще жив. И никто ко мне не подкрадется — сон у меня легкий, как перышко.

Чего с Рэмзи-то? Так ему кто-то глотку во сне перерезал. Но спал он наверняка прекрасно.

Боюсь, большая часть груза потеряна. Я сам едва выбрался. Бандиты послали погоню, и мы попытались добраться до Арракина более прямым путем. Пока ехали, наткнулись на барабанные пески — любопытное явление, созданное редким сочетанием множества факторов (однородность песчинок, их плотность и т. д.).

Эффект непередаваемый, будто слушаешь причудливую музыку. Один шаг способен вызвать барабанный рокот, словно доносящийся с зари времен. Наши движения создавали такую какофонию звуков, что внутренности начинали вибрировать. Черви не заставили себя долго ждать.

Я и еще несколько человек успели добраться до камней. Остальных черви сожрали вместе с товаром.

Все только и говорят, что об этих червях. Опасайтесь, мол, червей. Можно подумать, это здесь единственная опасность! Да тут сама земля тебя хочет сожрать!

Пока высматриваешь червей, проще простого угодить в зыбучие пески или пыльную яму. Если не научишься их замечать, никакое хождение с ломаным ритмом тебе не поможет. На Арракисе пыль и песок ведут себя иначе — да они вообще тут довольно паршиво воспитаны. Ха-ха-ха!

Угости еще стаканчиком — расскажу, как такие штуки замечать.

Самое сложное в навигации по Арракису — переменчивость песков. Бури могут полностью изменить рельеф местности, стереть или засыпать некоторые ориентиры. Даже после самой спокойной ночи можно обнаружить, что вокруг все изменилось, и знакомые места растворились вместе со сном.

Однако фримены, похоже, прекрасно ориентировались в пустыне, несмотря на ее изменчивый и капризный характер. Они сравнивали ее с лицом близкого человека. Фрименская поговорка гласит: «Даже когда твоя мать хмурится, ты все равно узнаешь ее».

Фримены хорошо знакомы с лицом дюн, несмотря на то, как часто меняется его выражение.