Посмейся еще раз — и я тебе все ребра пересчитаю. Кирабам пора объединиться! Я говорю на полном серьезе! Впадина Вермилия могла бы стать нашей.

Взгляни на эту горсть песка. Говорят, он красный от железа. Вранье. Я знаю — это кровь, что пропитала песок. Вспомни фрименов. Они тут мракобесием своим занимались, пока сардаукары не выпустили им потроха.

Потом явились эти упыри из Дома Нехталос, решили поживиться и железо добывать. Да только кишка тонка оказалась. И теперь мы, сборщики хлама и разбойники, обчищаем дочиста то, что осталось от их грандиозных планов. А песок пьет их кровушку.

Потом — Война ассасинов. Еще больше крови. Хаос и возможности! Нам достались брошенные буровые установки. У нас есть шанс добиться большего! Но что мы делаем? Разбегаемся, как тараканы, чуть что случится. Пусть смеются над кирабами! Они еще не видели нашей объединенной силы. Никто не видел!

Песок жаждет крови. Нашей или чужой — решать нам.

Теперь перейдем к печальной участи Мирзабы. Среди скалистых столбов и шпилей красной пустыни возвышается громадная скала, которая благодаря эрозии приобрела форму гигантского молота. По своей форме скала идеально соответствует дзенсуннитской концепции Мирзабы — железного молота, коим карают мертвых, не сумевших правильно ответить на вопросы перед вратами в рай.

Эта скальная формация со временем стала священным местом паломничества дзенсуннитов, а затем и фрименов. Здесь они предавались размышлениям о вечности и о вопросах, открывающих путь в рай. Но вмешательство сардаукаров положило конец этой древней традиции.

Вскоре здесь обосновались кирабы. Бывшая святыня стала Сукк Алусом — воровским рынком. Говорят, это скопище мерзавцев удерживает от конфликтов лишь традиция базарного перемирия, согласно которой на территории рынка запрещены драки, кражи и убийства.

Таким образом Мирзаба из святыни, где звучали молитвы свободного народа, превратилась в воровской притон — базар, где одни нищие торгуют тем, что украли у других.